Франсис Карсак - Львы Эльдорадо [Авт. сборник]

— А как же васки, Акки?

— Они тоже должны будут переместиться отсюда. На ту же планету, что и ваша, если вы договоритесь. В противном случае — на другую.

— Но почему? Почему? Я готова признать, что мы ошиблись в отношений бриннов, надо было дать им право гражданства в Берандии..

— Нельзя так просто стереть несколько веков истории, Анна. Я верю, что вы действительно признаете свои ошибки, что Бушеран, ваш крестный, даже Клотиль, готовы признать бриннов равными себе. Однако большая часть вашего народа никогда этого не признает, а если признает, то только после большого кровопролития! Наш закон лучше, поверьте мне. Вот если бы между вашими двумя расами были возможны браки, проблема решалась бы проще… Но это не тот случай.

— А если?.. Если после всего окажется, что бринны не Коренные жители? Если они тоже прибыли с другой планеты? Вы мне сказали, что их цивилизация имеет анахроничные черты…

— В этом случае, возможно, все могло бы измениться. Но не думайте об этом. Откуда они могли прибыть?

Старый бринн поднялся.

— Завтра я отведу вас на то место, где находятся доказательства того, что моя раса связана с этой землей! И если я покажу их вам, согласишься ли ты, мой старый противник, с его решением?

Анна на минуту замолчала, затем с вызовом произнесла:

— Да, тогда соглашусь!

Первые беженцы прибыли к полудню. Их заметили на заре в районе Нижнего озера. Семнадцать плотов несли около пятисот человек. Они были из Сара. Затем, после полудня, плоты следовали один за другим, а к вечеру Акки, стоя на берегу, увидел, как Отсо прыгнул в пирогу и изо всех сил погреб туда, где на грубом нагромождении бревен была видна машущая руками женщина. Пирога вскоре возвратилась, и в ней вместе с васком оказались Арчи и Роан.

— Где Анна? — с беспокойством крикнул старик, едва они приблизились к берегу.

— Жива и здорова!

— Тогда все в порядке.

Он спрыгнул на берег с легкостью, удивительной для человека его лет. Акки не удержался от улыбки: очень уж велика была разница между графом Роанским, благородным эрудитом Берандии, и этим оборванным варваром со щетинистой, бородой!

— Что ж, вот они, эти дикие бринны, — сказал он задумчиво, разглядывая стоящих поблизости детей и женщин, а также нескольких воинов, которые окружали эту группу. — Я рад, что могу их видеть на их родной земле. Что вы думаете об этом, Акки?

— Весь мой опыт координатора предостерегает от слишком поспешных суждений. Я полагаю, они настоящие люди.

— Да, понимаю. О, вот и Анна!

Девушка с рыданиями бросилась к нему в объятия.

— Крестный, прости мне мою преступную беспечность! Расскажи, как умер мой отец?

— Прости меня и ты, что я сомневался в тебе! Ну, будет, будет тебе, полагаю, этот ужас многому научил всех нас. Что до меня, то я только что пережил самые прекрасные мгновения в своей жизни! Хотя свежа еще память о самых ужасных, и мне стыдно, что я снова радуюсь! Увы, много берандийцев навсегда осталось в Безжалостном лесу, пока мы не добрались до реки. Ну, а как ты, Анна?

— Это было тоже очень тяжело. И без Бушерана, а потом Акки я, вероятно, не смогла бы выдержать.

— А твои попутчики?

— Погибли, остались только Клотиль и ее брат. Она потеряла руку, но Акки обещал, что ее можно будет вырастить вновь на одной из его планет.

— Бедная Клотиль, она так гордилась своей красотой! Да, нам еще предстоит немало забот. Я очень боюсь…

— Чего? Возможно, будущее не столь уж и мрачно, как ты себе представляешь.

Они еще долго говорили, стоя на берегу Васки выгружались теперь сотнями и вслед за прибывшими ранее или бриннами направлялись к длинным временным хижинам, где их ждали сытный ужин и отдых. Вечерняя заря становилась все краснее, и солнце медленно пряталось за холмы.

В конце ужина гонец от Техеля-Ио-Эхана сообщил Анне и Акки, что их ожидает вождь. Направляясь к нему, они заметили на склоне к озеру приготовленный большой костер. Трава перед ним была скошена. Вождь сидел перед своей хижиной в окружении советников. На них были праздничные одежды из разноцветных шкур, украшенных птичьими перьями.

— Сегодня вечером с восходом Луоны начнется обряд танца. Отсо будет танцевать вместе с нами как наш союзник. Я бы хотел, чтобы и вы приняли в этом участие, ты, как наш друг с той стороны небес, а ты, женщина, как истинная герцогиня берандийцев. Тем самым ты засвидельствуешь перед моим народом, что не лжешь, что твой народ, наконец, понял правду и осознал весь ужас своего отношения к нам. Вы согласны?

— Да, — сказал координатор.

— А ты?

Анна минуту подумала.

— Значит, мы будем сражаться с моим народом?

— Разве среди твоего народа нет тех, кого ты ненавидишь?

— Конечно, есть!

— Тогда танцуй так, чтобы твой танец был только против них. И только они будут сражены твоим танцем.

— Пусть будет так, я согласна!

— У нас женщина редко бывает вождем, но это случается. Эе поможет тебе переодеться. Пойдем же, занебесный союзник.

Огонь уже горел, когда из хижины вышел Акки, облаченный в наряд бриннского воина. Его тело, подкрашенное в зеленый цвет соком травы, покрывали белые штрихи, подчеркивавшие мощь мускулов, а короткие штаны из кожи гианнов, как и подобало великому вождю, украшали зубы животных. «Не иначе есть здесь и зубы „человека“», — подумал он. В его волосах красовались три зеленых пера, а рука сжимала длинный дротик с треугольным обсидиановым наконечником. Это переодевание не смущало координатора, он привык как должное воспринимать самые разные обычаи самых разных планет.

— Вы великолепны! Настоящий лесной человек. Ну, а я как выгляжу?

Акки обернулся. Анна стояла перед ним, смеясь от души. — Кожа ее тоже была подкрашена в зелень, а обнаженное тело было так густо покрыто линиями и знаками что она казалась одетой. Ее короткие рыжие волосы были уложены в виде каски, а воткнутое сверху зеленое перо задорно развевалось на ветру.

— Странно… однако соблазнительно, — произнес он наконец.

Вождь бриннов приблизился к ним.

— Идемте, танец сейчас начнется. Наш друг васк уже там.

— Что мы должны делать, Акки?

— Повторять все за ними, находясь от них в трех шагах. Мы их союзники, их опора, но они играют первую роль. Главное, — добавил он, понизив голос, — что бы ни случилось, не смейтесь! Помните: все то, что мы вскоре увидим, выше этикета двора Берандии!

Опустилась ночь, площадь освещало только пламя больших костров и сотни факелов, которые держали женщины и дети бриннов. Вдруг Акки вспомнил о Хассиле.